Не так давно я писала в о Текстильном Кемпе в Арт-Усадьбе Кайкино под Санкт-Петербургом:
«В день открытия кемпа состоялся семинар-дискуссия «Текстильная провинция», который объединил представителей различных текстильных направлений. Благодаря выступлению спикеров, удалось охватить множество тем: от традиционных текстильных техник и их переосмысления до превращения текстиля в медиа инструмент в современном искусстве. Я тоже выступала с небольшой лекцией «Магдалена Абаканович и революция искусства текстиля» и скоро опубликую здесь своё выступление специально для своих подписчиков».
И, выполняя своё обещание, наконец представляю её вашему вниманию.
Магдалена Абаканович и революция искусства текстиля
Магдалена Абаканович (Magdalena Abakanowicz) является одной из самых крупных фигур в искусстве (не только текстиле) 20 века. Она, можно сказать, является первопроходцем современного текстиля и именно она увела текстиль из ниши ДПИ и накрепко связала с актуальным искусством.
Магдалена родилась в Польше в 1930 году в польско-русской аристократической семье и была ещё ребенком, когда началась война (9 лет). Опыт жизни в военное время имел психологические и эмоциональные последствия и сильно повлиял на её творчество. Текстиль сопровождает Магдалену Абаканович с самого начала ее творческого пути. В 1949 году она начала свое обучение в Высшей Школе изящных искусств в Сопоте, но вскоре переехала в Варшаву, чтобы учиться на кафедре текстиля (часть факультета живописи) в Академии Изящных Искусств. Она хотела специализироваться именно в этой области. Магдалена окончила Варшавскую Академию художеств в 1954 и… пошла работать на фабрику. Так как в советской Польше было так же примерно все устроено, как и в Советском Союзе, то Магдалена получила распределение – она начала работать на Центральном шелковом комбинате в городке Милянувек главным художником. В этот период отработки по распределению она практически не делала творческих работ. Уйдя с фабрики, она начинает свою карьеру как свободный художник.
Первые работы с ручным ткачеством ещё плоскостные, но уже фактура превалирует:
В начале 1960-х годов Абаканович уже работает над созданием новых скульптурных форм из шпалерного полотна. Тут нужно сделать отступление и заметить, что текстиль начала 1960-х годов ещё воспринимался как ремесло в силу своей утилитарной функции. Текстиль был связан с архитектурой и рассматривался как элемент внутреннего декора. Но именно художники из послевоенного поколения, связанные с Академией изящных искусств в Варшаве, изменили восприятие текстиля. Они создали «польскую текстильную школу», и Магдалена Абаканович быстро стала ее ведущей фигурой. Опыт военного времени и период «оттепели» в начале 60х подстегнули целое поколение молодых художников, которые ощутили жгучую потребность встать в оппозицию существующим правилам и создать новое искусство в поисках формы и смысла.
В своих поисках Абаканович использовала веревки, мешковину и сизаль, и создала некие абстрактные формы, которые она назвала «абаканами».
Абаканович в 1969 году говорит о работах этого периода: «Я стала интересоваться всем, что можно сделать через плетение, как сконструированная поверхность может набухать и лопаться, показывая проблеск таинственных глубин через трещины... моя особая цель — создать возможности для полного общения с художественным объектом, структура которого сложна и мягка».
«Оранжевый Абакан» (1971) состоит из длинной оранжевой веревочной формы, свисающей с потолка, постепенно уменьшающейся в ширину до тонкой нити, соединенной с большой, грубо круглой формой, разложенной на полу, горизонталь и вертикаль находятся в напряжении и в драматической связи.
«Красный абакан» – созданный в 1969 году, подвешен к потолку, драпируется в складках, он кажется как несколько биологически хищными, так и наводящими на мысль о большой защитной накидке.
«Абаканы» варьировались от скульптур скромного размера до 4 метровых, они выставлялись подвешенными к потолкам галерей. Эти монументальные композиции были билетом Магдалены Абаканович к международному успеху, несмотря на доминирование в то время поп-арта и концептуального искусств. В 1962 году работа Абакановича произвела впечатление на зрителей и критиков Лозаннской международной биеннале гобеленов, а через три года она была удостоена золотой медали на биеннале в Сан-Паулу.
Абаканы подняли уникальный, новый тип текстиля до уровня полноценной художественной свободы. Каждые два года Абаканович представлял нечто уникальное, что трогало мир искусства и побуждало других художников пробовать новые формальные решения.
«Чёрная окружающая среда», 1970-78, плетение из сизаля, пятнадцать штук
каждый на металлической опоре, 300 x 80 x 80 см
В этих опытах происходит качественный сдвиг от «красивого» гобелена к грубому и даже небрежному исполнению, в котором уток и нити основы болтаются свободно. Сама форма важнее чем исполнение, смелая демонстрация освобождения от декоративного мотива и переход к личному визуальному языку в котором сам материал становится частью работы. Поверхности этих гобеленов полны трещин, отверстий, которые побуждают нас заглянуть глубже внутрь их структур.
«Чёрные одежды», 1969, плетение, сизаль на металлической опоре.
300 x 180 x 60 см
Следующий цикл выставочных работ Абаканович первой половины 1970-х годов был попыткой связать объёмные конструкции с четвёртым измерением — временем:
Слова автора: «Время в этих композициях становится основным фактором: на нас действует неподвижное, статическое состояние материи, с которой не происходит никаких перемен. И вдруг возникает неожиданное движение, поскольку шнур может свободно сновать в пространстве, пока он вновь не будет пойман зрителем»
В 1969 году в МоМА (музее современного искусства) в Нью-Йорке открылась знаменитая выставка «Настенные гобелены». Именно там Абаканович представила самые смелые решения, аннексировав пространство, создав свой мир органических форм.
Человекоподобные скульптуры
В начале 1970-х годов Абаканович уходит от абстрактных изображений и обращается к антропоморфным объектам . Она начинает серию фигуративных и нефигуративных скульптур, сделанных из кусков грубой мешковины, которые она сшивает и скрепляет пользуясь синтетическими смолами. Кстати, материалы для своих работ Абаканович часто находила чуть ли не на помойке — она собирала старые куски дерева и покупала использованные мешки из-под овощей у продавцов на рынке в Варшаве.
Вот скульптурные композиции, выполненных из текстиля, сшитых и скреплённых смолой: «Головы» (1972—1975)
«Головы и Шизоидные головы», 1972, мешковина и конопля на металлической подставке
от 140 х 70 см до 170 х 90 см
«Человеческие спины» (1976 — 1980) Абаканович продолжила развитие темы. Художница исследует связь человека с органическим миром — его рождение, развитие, распад и смерть.
Это группа гуманоидных фигур, показанных сгорбленными. Фигуры кажутся задумчивыми, но также и жалкими. Художник так описал свою работу: «люди, которые видели спины, спрашивали: «Это Освенцим? Это религиозная церемония в Перу? Это танец Рамаяны?». Ответ на эти вопросы утвердительный, потому что он говорит о состоянии человека в целом» (Абаканович, «Размышления», 2008, с. 98).
Эмбриология
Одной из самых известных работ Абаканович является скульптурная инсталляция «Эмбриология» (1978-1980), сегодня входящая в коллекцию Тейт в Великобритании. Инсталляция состоит из сотен вручную сшитых органических объектов различных размеров, расположенных неравномерно по всему выставочному пространству. Название и форма работы предполагают кокон, формы жизни, еще не готовой появиться и процветать. Впервые эмбриология была представлена в 1980 году на Венецианской биеннале.
Эмбриология на Веницианской биеннале, 1980, мешковина, марля, пеньковая верёвка, нейлон и сизаль, около 800 объектов: от 4 до 250 см длиной (4 фото)
«Моя работа исходит из опыта толпы, несправедливости и агрессии... я чувствую близость к искусству, когда оно стало формой существования, как когда шаманы работали на территории между людьми и неизвестными силами... я пытаюсь околдовать толпу».
Самая известная, пожалуй серия Абаканович – это «Толпа».
Абаканович и ТОЛПА 1988, мешковина, смолы
Тут нужно сказать, что поскольку спрос на ее скульптуры увеличился, Абаканович с холста и смол перешла на другой материал, бросив любимый текстиль и предпочла бронзу. Начиная с 1980-х годов, Абаканович также использовал другие природные материалы в своих скульптурах, в том числе дерево и камень. Ее самые большие (вернее – многочисленные) работы состоят из упорядоченных форм, от всего лишь четырех до более чем девяноста одинаковых фигур. Их повторение в рядах отражает дегуманизацию и анонимность тоталитарных обществ. «Я чувствую себя подавленной количеством, где подсчет больше не имеет смысла. По неповторимости в пределах такого количества. Толпа людей или птиц, насекомое или листья — это таинственное скопление вариантов некоего прототипа, загадка природы, отвратительная к точному повторению или неспособности его произвести, подобно тому, как человеческая рука не может повторить свой собственный жест».
Фигура на стволе, бронза
Фигура на стволе изображает одинокую человеческую форму, представленную на своего рода сцене, как бы для нашего одобрения, суждения или осуждения. Безголовый персонаж кажется выдолбленной оболочкой, просто оболочкой, лишенной жизни и энергии. Скамья, на которой стоит фигура, кажется стабильной, но она опирается на два бревна, которые могут выкатиться из-под нее, что предполагает неустойчивое равновесие. Мощное выражение человеческого состояния, скульптура Абакановича одновременно личностна и универсальна, чучело, пассивно ожидающее перемен.
«Рагацци» (1990) – сорок «шкур», снятых с молодых парней
Каждая из ее фигур – это индивидуальность, со своим выражением, со специфическими деталями кожи, с отпечатком пальцев художника. Их поверхность естественна как кора дерева.
«Военные игры», серия: 1987 – 89 дерево, железо.
В последние годы жизни Магдалена создала множество масштабных работ, предназначенных для экспонирования на открытом воздухе. Она подготовила работы для крыши Метрополитен-музея искусств, Чикагского Грант-парка, Вашингтона, Нью-Йорк
Серия «Череп» 1998-2000
Одна из последних инсталляций:
Агора, 106 чугунных фигур, Чикаго Грант Парк, Чикаго, США (презентация в ноябре 2006 года).
Магдалена Абаканович изобрела совершенно новый визуальный язык в текстиле, но ее вклад лично для нас, как художников, работающих с этим материалом, не ограничивается только этим. В большей степени благодаря ей начиная с 60 годов прошлого века появилось новое понимание текстиля как специфической области искусства и понимания того, что текстиль тоже является произведением искусства. Также роль Абаканович была важна, потому что она показала, что можно сделать прорыв как женщина-художник. Она снесла забор, который долгое время ограждал традиционную сферу ДПИ в которой только и могли работать женщины-художники. Она была выразительницей нового и свободного отношения к традиционалистскому виду искусства.
На протяжении всей своей карьеры Абаканович продолжала искать то, что она считала универсальной истиной — что люди могут достичь так много, одновременно будучи ответственными за свое собственное падение.
«Мы, наконец, все еще подвергаем сомнению наше собственное существование, проблему нашего существования, — сказала она журналу Нью-Йорк Таймс в 1992 году, — потому что это величайший вопрос и величайшая тайна существования – смысл или отсутствие смысла, необычайная сила человека и его необычайная слабость».
И в заключение — фотографии с одной из последних ретроспективных выставок, представленных уже после смерти художницы.
Еще до 6 октября 2019 г. в центре польской скульптуры в Orońsko можно было посмотреть выставку «В пространстве Магдалены Абаканович».